Императорский фарфоровый завод был основан императрицей Елизаветой, 100 лет назад стал творческой лабораторией для икон авангарда Малевича, Чехонина, Суетина и влюбил в себя весь мир кобальтовой сеткой (бестселлер в Дубае!). Сегодня генеральный директор ИФЗ Татьяна Тылевич (более 15 лет руководит штатом в 1 000 сотрудников, 85% из которых женщины!) делает коллаборации с нейросетями и художниками, покоряет маркетплейсы Юго-Восточной Азии, готовит к весне флауэркор-сервиз и может сказать «Эрмитаж у нас дома» без преувеличения: на 4-м этаже завода-легенды открыт филиал главного музея страны. Татьяна стала героиней премии «Женщины меняют Петербург», которую вместе с ювелирной компанией MERCURY проводит редакция «Собака.ru».

Татьяна_Тылевич.jpg

Серьги и колье MERCURY из коллекции Flower, кольцо MERCURY из коллекции Classic, жакет NINA RICCI (ДЛТ) На фото — арт-объект «Фуга. Миражи» главного художника ИФЗ Нелли Петровой

ИФЗ — легенда с почти 300‐летней историей. Сервиз Малевича, чайные пары Суетина — мечта вне времени. Что происходит с заводом сегодня?

Не зря вы упомянули Малевича: сегодня, как и сто лет назад, когда главный художник русского авангарда придумывал формы для нашего завода, бренд ИФЗ умеет соединять традиции и современность. Мы выпускаем и изделия с «Кобальтовой сеткой», и с дизайном от искусственного интеллекта! Традиции — это качество продукции ИФЗ, заложенное еще в XVIII веке императрицей Елизаветой Петровной, мы производим по-настоящему уникальные изделия — haute couture! Бессчетное количество раз с 1944 года мы повторили наш классический сервиз «Кобальтовая сетка», и он по-прежнему один из самых покупаемых не только в России, но и за рубежом. А еще команда ИФЗ участвует в большом проекте по восстановлению личных покоев Екатерины II в ГМЗ «Царское Село»: исторические интерьеры были уничтожены во времена Великой Отечественной войны, и мы воссоздаем медальоны по технологии веджвуд в опочивальне императрицы. Что касается современности, то к преддверию Года дракона ИФЗ подготовил коллекцию с нейросетью Kandinsky: ИИ сгенерировал изображения «Дракон-мудрец» и «Дракон-мечтатель», и мы нанесли их на наш фирменный костяной фарфор. А еще мы детально изучаем международный опыт и рынок, чтобы понимать общемировые тенденции и вектор развития наших конкурентов. Недавно я вернулась с Международной ярмарки фарфора: в тренде рельефные деколи, сочетание мата и глянца, цветочная роспись.

Это вызов! Какой будет реакция ИФЗ на глобальный тренд флауэркор?

Весной выпустим обновленную коллекцию «Цветы и ягоды России»: декоративные тарелки, новые чайные пары и бокалы. Коллекция посвящена традиции классических иллюстраций из старинных ботанических атласов. Каждый рисунок на фарфоре — выразительность красок, детальность прорисовки, красота винтажной эстетики.

ИФЗ постоянно находится в поиске нового. Но есть и трудности. Например, мы начали делать коллаборации до того, как это стало модным. Но успешными становятся только те, в которых художник посвящает достаточное время изучению особенностей фарфора. Более 20 лет мы сотрудничаем с великим мастером, Михаилом Шемякиным. По эскизам к балету «Щелкунчик» (Шемякин — художник-постановщик спектакля Мариинского театра. — Прим. ред.) выпустили несколько коллекций: чайный и столовый сервизы «Крысята-воришки», фарфоровые скульптуры персонажей. А у знаменитого художника-нонконформиста Анатолия Белкина — многие помнят его нашумевшую выставку-мистификацию «Золото болот» в Эрмитаже — и вовсе был постоянный пропуск на ИФЗ, и он работал здесь месяцами…

ТылевичТА.jpg
«Корюшка пошла», «Гаишник», «Голубчики» — гиперсмешную и при этом удивительно тонко выполненную коллаборацию ИФЗ и Белкина тоже стоило бы выставить в Эрмитаже!

Анатолий Павлович скрупулезно изучал роспись по фарфору. Мы гордимся нашим сотрудничеством! Кроме того, что эти фигурки стали бестселлером (за ними охотятся многие коллекционеры страны!), коллекция Белкина «Исчезающие типы» о людях, чьи образы сохранились лишь в нашей памяти, была передана в дар Русскому музею (в том числе фарфоровый портрет заведующего отделом новейших течений Русского музея Александра Боровского). Так что вы правы — это музейное качество.

Как вы выбираете, с кем сделать коллаборацию, а с кем не стоит, пожалуй?

У нас замечательный коллектив художников — 20 выдающихся мастеров, и под их строгим надзором проходит согласование новых авторов. На ИФЗ всегда работали лучшие: в советские годы на завод пришел супрематист Николай Суетин, был приглашен Казимир Малевич — и стал реформатором русского фарфора! Немного ранее на завод поступил Сергей Чехонин: он становится художественным руководителем завода, а вскоре и отцом агитационного фарфора! Здесь трудились классики — Николай Пунин, Анна Лепорская, Александра Щекотихина-Потоцкая, сестры Елена и Наталья Данько, Эдуард Криммер. Мы и сейчас открыты к молодым авторам, но посвятить себя всецело искусству фарфора готов не каждый: проще быть на фрилансе и искать вдохновение в Pinterest.

Главный художник не только проводник, но и хранитель традиций.

Во главе коллектива стоит фигура главного художника ИФЗ?

Да, так было всегда. Главный художник не только проводник, но и хранитель традиций. Нелли Львовна Петрова (работает на заводе с 1975 года, с 1998-го — главный художник ИФЗ) — настоящий гений русского фарфора. Ее узнаваемая детализированная роспись по фарфору, обращение к национальной тематике, деревенские сюжеты, пейзажи русского Севера — коллекционеры ценят ее дар и встают в очередь за работами. А еще Нелли Петрова возродила традицию изготовления больших парадных сервизов для приемов.

Одним из ведущих художников ИФЗ была великий экспериментатор Инна Соломоновна Олевская, она ушла в 2021 году.

Это невосполнимая потеря. В каждой работе Инны Соломоновны присутствовала философская мысль, поэзия — великое мастерство. Ее пластика барочная, даже в чем-то маскарадная. Я счастлива, что благодаря корпорации «Газпром» мы смогли выкупить у ее родственников композицию «Гений и злодейство — две вещи несовместные» (И. С. работала над ней почти 10 лет!) и передать в коллекцию Эрмитажа. И сегодня в Главном штабе постоянно действует экспозиция шедевров Инны Соломоновны. Это была ее мечта!

Как Демна Гвасалия изучает кутюрные архивы дома Balenciaga, так и команда ИФЗ обращается к своим историческим коллекциям, дополняя их новыми изделиями. Мы с вами стоим у витрины, и я вижу уникальной красоты фарфоровые фигурки (от 38 до 45 см!) курдов, сартов, бурятов, алеутов в национальных костюмах — и все это народности России.

Да, мы воссоздали уникальную историческую коллекцию «Народности России» к 275-летию завода. Мы не только восстановили 74 фигуры по эскизам Павла Каменского 1908–1917 годов, но и совместно с Этнографическим музеем дополнили ее народностями, которых у Каменского не было. Также мы создали новые скульптуры северных народов — ненцев, селькупов и хантов — и даже их детей! Вся серия — в нее вошли и воссозданные изделия, и новые — получила название «Народности. Коллекция XXI».

Это не единственный проект, где мы работаем с историческим наследием. ИФЗ любит балет, и к сонму фарфоровых прим советского времени скульптора Елены Янсон-Манизер — Галина Уланова, Майя Плисецкая, Нина Стуколкина — присоединились современные звезды балета. Так появился «Николай Цискаридзе в партии Зигфрида» и скульптура Ульяны Лопаткиной «Баядерка» авторства Анатолия Данилова.

Некоторые хрупкие изделия проходят до 12 обжигов и до 80 рук.

Когда говорят, что ИФЗ работает круглосуточно, — это ведь не поэтическое преувеличение?

Две 70-метровые печи на Императорском фарфоровом заводе не прекращают свою работу ни на секунду, это живое производство. Представьте, некоторые хрупкие изделия проходят до 12 обжигов и до 80 рук. При этом сам фарфор — удивительно прочный материал, он практически не выцветает. Единственное, что можно заметить, так это следы «бытования», как на сервизах семьи Романовых — очень уж они его любили.

Когда видишь эти 70‐метровые печи, а также отточенные, слаженные, как на каком‐нибудь космодроме, действия команды ИФЗ (от живописцев до мастеров обжига!), начинаешь понимать настоящую ценность каждой чашки с «Кобальтовой сеткой».

Процесс изготовления фарфора действительно сложный и трудоемкий. А в XVIII веке работать на заводе было совсем тяжело: световой день в Петербурге короткий, электричества не было, температуру горнов (печей) было крайне тяжело регулировать. Когда мы видим буйство декора на изделиях того времени, то понимаем, что порой под краской скрывались технологические несовершенства.

Елизавета Петровна основала мануфактуру в 1744‐м — почему?

Она страстно любила приемы, а фарфор тогда называли «белым золотом», его покупали за валюту, говоря современным языком. Каждому императору было престижно иметь свою фарфоровую мануфактуру. Хороший экспортный товар, им обменивались, хвастались.

Любовь к фарфору и внимание к заводу переходили «по наследству» от императора к императору. Например, Екатерина II лично приехала на завод перед своей коронацией и отобрала лучшие изделия в качестве подарков гостям.

Что это было?

Фарфоровые табакерки, тогда были очень модные. Фарфор был очень красивый.

В этом году мы отмечаем 80‐летие со дня снятия блокады Ленинграда. Что происходило в те годы на заводе?

Завод был эвакуирован на Урал, в город Ирбит. Музей ИФЗ также отправился в эвакуацию, вывезли самые ценные произведения. А вот библиотеку эвакуировать не успели, она осталась лежать в железнодорожных вагонах. И одна смелая, хотя и крайне ослабленная художница Анна Яцкевич каждый день на санках перевозила по несколько книг обратно, на завод. Благодаря ее подвигу библиотека сохранилась. После прорыва блокады на проспекте Обуховской Обороны вновь заработала художественная мастеркая, а спустя год та самая Анна Яцкевич создала легендарную «Кобальтовую сетку» как воспоминание о том времени.

Никогда в своих мечтах я и не думала, что буду директором такого легендарного завода.

Что скажете о ДНК завода сегодня?

Я бы сравнила ИФЗ с театром. Актеры говорят: «Я служу театру». Так, люди, работающие на нашем заводе, служат искусству русского фарфора. Кто-то приходит и сразу же уходит, но если остаются, то на десятилетия.

Кстати, к нам можно прийти и «с улицы»: чтобы показать жизнь ИФЗ в реальном времени, мы проводим экскурсии в цехах, а также мастер-классы по росписи фарфора.

Вы пришли на завод в 2001 году. Ваш опыт работы в «Большой четверке» помог вам в руководстве заводом‐легендой?

Знаете, никогда в своих мечтах я и не думала, что буду директором такого легендарного завода. Начинала в аудите, сверяла финансовые показатели компаний: сначала в Институте предпринимательства, затем в KPMG — одной из четырех крупнейших компаний «Большой четверки». Работала на таких промышленных гигантах, как Coca-Cola и Philip Morris: их системность помогла мне выстроить модель руководства. И на ИФЗ пять лет я была директором по экономике и финансам до того, как акционеры оказали мне честь и доверие — и я стала генеральным директором.

Что изменилось за время вашей работы?

Когда я пришла на завод, меня часто спрашивали: «А что у вас покупать? Эта продукция для наших бабушек и мам». Меня это сильно задевало, и казалось, что моя задача — сделать так, чтобы фарфор ИФЗ полюбили не только ценители. Знаете, в 1970-е годы ходили разговоры, что актуальный в те времена пластик завоюет наши дома, и фарфору места не останется. Сегодня мы видим обратное: культура сервировки укрепляется и уже ушла мода, когда сервиз покупали для серванта. Сегодня все хотят иметь красивую посуду на каждый день. У нас много индивидуальных заказов, даже на семейные фамильные сервизы с инициалами. Некоторые семьи приходят со своими фамильными гербами и вензелями! Мы постоянно пробуем, внедряем коллаборации, расширяем ассортимент и рынки сбыта. У нас появилась и линейка посуды для микроволновки и посудомоечной машины. Даже косметика ИФЗ стала частью нашего бренда (крем «Тайна Императрицы»!)

Когда я вижу молодежь в наших магазинах, а определенные позиции в дефиците, мне это приятно.

Вы отрабатываете модную «зеленую» политику?

Как коренному жителю Петербурга-Ленинграда, мне важна экология нашего города. Более 10 лет назад мы заменили все очистные сооружения, контролируем химические процессы, краски.

Интересно, что экспортные рынки очень любят "Кобальтовую сетку" и советскую классику — те самые изделия, которые мы в свое время хотели снимать с полок: колокольчики, вьюнки.

Какие рынки для вас в приоритете?

Если говорить про Россию, то у нас 14 фирменных магазинов в Петербурге и 15 в Москве, почти в каждом городе-миллионнике есть наша продукция. Мы экспортируем фарфор в 13 стран мира, и особый интерес вызывают страны Юго-Восточной Азии. В Китае у ИФЗ четыре собственных магазина, и мы планируем расширяться. Развиваем розничную сеть в Корее, Индии, ОАЭ. В 2023-м открыли корнер в крупнейшем в мире молле — Dubai Mall.

Значительная часть продаж на экспорт происходит через интернет, мы представлены на больших российских и китайских маркетплейсах — TMall, TaoBao. Интересно, что экспортные рынки очень любят «Кобальтовую сетку» и советскую классику — те самые изделия, которые мы в свое время хотели снимать с полок: колокольчики, вьюнки.

Какой любимый сервиз у директора завода?

Первый, который мы купили с мужем, был сервиз с рисунком «Кобальтовая сетка». Он так и остался нашим любимым, стал свидетелем истории нашей семьи. Я еще очень люблю изысканный сервиз из тонкостенного костяного фарфора на форме «Наташа». Фарфор — материал мелодичный: если по нему ударить палочкой или ручкой, он издает особый звон.

300 лет ИФЗ исполнится через 20 лет. Что важно успеть?

Мне важно, чтобы и через 20 лет печи не останавливались, и ИФЗ был фарфоровым заводом номер один в России, а может, и в мире. Поэтому сохранение и модернизация производства — вот две мои главные задачи. Сегодня непросто экспериментировать, но мы внедряем 3D-технологии, с помощью которых мы создаем прототипы наших изделий и реплики исторических произведений.

А еще нам очень важно сохранить коллекцию, которую начал собирать еще Николай I, издав указ о создании Кабинета эталонных образцов изделий, ставшего с годами музеем завода. В 2001 году коллекция ИФЗ перешла в собрание Эрмитажа, и на четвертом этаже завода открыт филиал музея, где вы можете увидеть совершенно уникальные вещи. Например, деревянные двери с фарфоровыми плакетками 1844 года. Они пережили блокаду, потому что были закопаны на территории завода. Когда их откопали, дерево необходимо было реставрировать, но фарфор не пострадал. 

У завода есть также и свой фонд — фонд «Наследие», куда мы передаем лучшие произведения наших современных мастеров. С 2000 года там хранится более 9 000 изделий, все каталогизированы и структурированы. 

Сегодня фарфор ИФЗ — дело женских рук, такой же нежный и изысканный.

Женщины меняют Петербург?

Однозначно! Коллектив у нас женский — 85% заводчан, в том числе и на производстве. Но так было не всегда: до революции женщин на завод не брали, их приглашали только в преддверии Пасхи, чтобы они завязали ленточки на пасхальных яйцах. А вот сегодня фарфор ИФЗ — дело женских рук, такой же нежный и изысканный.

Текст: Елена Юшина 

Фото: Елена Резвова 

Стиль: Ника Владимирова

Визаж и волосы: Алексей Радченко

Ассистент стилиста: Павел Алимов

Свет: Антон Попов Skypoint